Выходное платье.               Автор: Сергей Алексеев

Было это ещё до начала войны с фашистами. Кате Извековой подарили родители новое платье. Платье нарядное, шёлковое, выходное. Не успела Катя обновить подарок. Грянула война. Осталось платье висеть в шкафу. Думала Катя: завершится война, вот и наденет она своё выходное платье. Фашистские самолёты не переставая бомбили с воздуха Севастополь. Под землю, в скалы ушёл Севастополь. Военные склады, штабы, школы, детские сады, госпитали, ремонтные мастерские, даже кинотеатр, даже парикмахерские — всё это врезалось в камни, в горы. Под землёй организовали севастопольцы и два военных завода. На одном из них и стала работать Катя Извекова. Завод выпускал миномёты, мины, гранаты. Затем начал осваивать производство авиационных бомб для севастопольских лётчиков. Всё нашлось в Севастополе для такого производства: и взрывчатка, и металл для корпуса, даже нашлись взрыватели. Нет лишь одного. Порох, с помощью которого подрывались бомбы, должен был засыпаться в мешочки, сшитые из натурального шёлка. Стали разыскивать шёлк для мешочков. Обратились на различные склады. На один: — Нет натурального шёлка. На второй: — Нет натурального шёлка. Ходили на третий, четвёртый, пятый. Нет нигде натурального шёлка. И вдруг... Является Катя. Спрашивают у Кати: — Ну что — нашла? — Нашла, — отвечает Катя. Верно, в руках у девушки свёрток. Развернули Катин свёрток. Смотрят: в свёртке — платье. То самое. Выходное. Из натурального шёлка. — Вот так Катя! — Спасибо, Катя! Разрезали на заводе Катино платье. Сшили мешочки. Засыпали порох. Вложили мешочки в бомбы. Отправили бомбы к лётчикам на аэродром. Вслед за Катей и другие работницы принесли на завод свои выходные платья. Нет теперь перебоев в работе завода. За бомбой готова бомба. Поднимаются лётчики в небо. Точно бомбы ложатся в цель.

Бул-буль     Автор: Сергей Алексеев

Не стихают бои в Сталинграде. Рвутся фашисты к Волге. Обозлил сержанта Носкова какой-то фашист. Траншеи наши и гитлеровцев тут проходили рядом. Слышна из окопа к окопу речь. Сидит фашист в своём укрытии, выкрикивает: — Рус, завтра буль-буль! То есть хочет сказать, что завтра прорвутся фашисты к Волге, сбросят в Волгу защитников Сталинграда. Сидит фашист, не высовывается. Лишь голос из окопа доносится: — Рус, завтра буль-буль. — И уточняет: — Буль-буль у Вольга. Действует это «буль-буль» на нервы сержанту Носкову. Другие спокойны. Кое-кто из солдат даже посмеивается. А Носков: — Эка ж, проклятый фриц! Да покажись ты. Дай хоть взглянуть на тебя. Гитлеровец как раз и высунулся. Глянул Носков, глянули другие солдаты. Рыжеват. Осповат. Уши торчком. Пилотка на темени чудом держится. Высунулся фашист и снова: — Буль-буль! Кто-то из наших солдат схватил винтовку. Вскинул, прицелился. — Не трожь! — строго сказал Носков. Посмотрел на Носкова солдат удивлённо. Пожал плечами. Отвёл винтовку. До самого вечера каркал ушастый немец: «Рус, завтра буль-буль. Завтра у Вольга». К вечеру фашистский солдат умолк. «Заснул», — поняли в наших окопах. Стали постепенно и наши солдаты дремать. Вдруг видят, кто-то стал вылезать из окопа. Смотрят — сержант Носков. А следом за ним лучший его дружок рядовой Турянчик. Выбрались дружки-приятели из окопа, прижались к земле, поползли к немецкой траншее. Проснулись солдаты. Недоумевают. С чего это вдруг Носков и Турянчик к фашистам отправились в гости? Смотрят солдаты туда, на запад, глаза в темноте ломают. Беспокоиться стали солдаты. Но вот кто-то сказал: — Братцы, ползут назад. Второй подтвердил: — Так и есть, возвращаются. Всмотрелись солдаты — верно. Ползут, прижавшись к земле, друзья. Только не двое их. Трое. Присмотрелись бойцы: третий солдат фашистский, тот самый — «буль-буль». Только не ползёт он. Волокут его Носков и Турянчик. Кляп во рту у солдата. Притащили друзья крикуна в окоп. Передохнули и дальше в штаб. Однако дорогой сбежали к Волге. Схватили фашиста за руки, за шею, в Волгу его макнули. — Буль-буль, буль-буль! — кричит озорно Турянчик. — Буль-буль, — пускает фашист пузыри. Трясётся как лист осиновый. — Не бойся, не бойся, — сказал Носков. — Русский не бьёт лежачего. Сдали солдаты пленного в штаб. Махнул на прощание фашисту Носков рукой. — Буль-буль, — прощаясь, сказал Турянчик.

Особое задание Автор: Сергей Алексеев

Задание было необычным. Называлось оно особым. Командир бригады морских пехотинцев полковник Горпищенко так и сказал: — Задание необычное. Особое. — Потом переспросил: — Понятно? — Понятно, товарищ полковник, — ответил старшина-пехотинец — старший над группой разведчиков. Был он вызван к полковнику один. Вернулся к своим товарищам. Выбрал в помощь двоих, сказал: — Собирайтесь. Задание выпало нам особое. Однако что за особое, пока старшина не говорил. Дело было под новый, 1942 год. Ясно разведчикам: в такую-то ночь, конечно, задание сверхособое. Идут разведчики за старшиной, переговариваются: — Может, налёт на фашистский штаб? — Бери выше, — улыбается старшина. — Может, в плен генерала схватим? — Выше, выше, — смеётся старший. Переправились ночью разведчики на территорию, занятую фашистами, продвинулись вглубь. Идут осторожно, крадучись. Опять разведчики: — Может, мост, как партизаны, идём взрывать? — Может, на фашистском аэродроме произведём диверсию? Смотрят на старшего. Улыбается старший. Ночь. Темнота. Немота. Глухота. Идут в фашистском тылу разведчики. Спускались с кручи. На гору лезли. Вступили в сосновый лес. Крымские сосны вцепились в камни. Запахло приятно хвоей. Детство солдаты вспомнили. Подошёл старшина к одной из сосенок. Обошёл, посмотрел, даже ветви рукой пощупал. — Хороша? — Хороша, — говорят разведчики. Увидел рядом другую. — Эта лучше? — Сдаётся, лучше, — кивнули разведчики. — Пушиста? — Пушиста. — Стройна? — Стройна! — Что же — к делу, — сказал старшина. Достал топор и срубил сосенку. — Вот и всё, — произнёс старшина. Взвалил сосенку себе на плечи. — Вот и управились мы с заданием. — Вот те и на, — вырвалось у разведчиков. На следующий день разведчики были отпущены в город, на новогоднюю ёлку к детям в детский дошкольный подземный сад. Стояла сосенка. Стройна. Пушиста. Висят на сосенке шары, гирлянды, разноцветные фонарики горят. Вы спросите: почему же сосна, не ёлка? Не растут в тех широтах ёлки. Да и для того, чтобы сосенку добыть, надо было к фашистам в тылы пробраться. Не только здесь, но и в других местах Севастополя зажглись в тот нелёгкий год для детей новогодние ёлки. Видать, не только в бригаде морских пехотинцев у полковника Горпищенко, но и в других частях задание для разведчиков в ту предновогоднюю ночь было особым.

Огородники     Автор: Сергей Алексеев

Было это незадолго до Курской битвы. В стрелковую часть прибыло пополнение. Старшина обходил бойцов. Шагает вдоль строя. Рядом идёт ефрейтор. Держит карандаш и блокнот в руках. Глянул старшина на первого из бойцов: — Картошку сажать умеешь? Боец смутился, пожал плечами. Дальше шагнул старшина: — Картошку сажать умеешь? — Умею! — звонко сказал солдат. — Два шага вперёд. Вышел солдат из строя. — Пиши в огородники, — сказал старшина ефрейтору. Дальше идёт старшина: — Картошку сажать умеешь? — Умею. — Умею. — Не пробовал. — Умею. — Не приходилось, но если надо... — Умею. — Умею. — Хватит, — сказал старшина. Вышли вперёд бойцы. Оказался в строю умеющих и солдат Анатолий Скурко. Гадает солдат Скурко: куда это их, умеющих? «Картошку сажать — так по времени поздно. (Уже вовсю заиграло лето.) Если её копать, то по времени очень рано». Гадает солдат Скурко. И другие бойцы гадают: — Картошку сажать? — Морковку сеять? — Огурцы для штабной столовой? Посмотрел на солдат старшина. — Ну что же, — сказал старшина. — Отныне вам быть в минёрах, — и вручает солдатам мины. Приметил лихой старшина, что тот, кто умеет сажать картофель, быстрей и надёжнее ставит мины. Усмехнулся солдат Скурко. Не сдержали улыбок и другие солдаты. Приступили к делам огородники. Конечно, не сразу, не в тот же миг. Ставить мины не такое простое дело. Специальную тренировку прошли солдаты. На многие километры на север, на юг, на запад от Курска протянули минёры минные поля и заслоны. Только в первый день Курской битвы на этих полях и заслонах подорвалось более ста фашистских танков и самоходных орудий. Идут минёры. — Ну как, огородники? — Полный во всём порядок.

Злая фамилия Автор: Сергей Алексеев

Стеснялся солдат своей фамилии. Не повезло ему при рождении. Трусов его фамилия. Время военное. Фамилия броская. Уже в военкомате, когда призывали солдата в армию, — первый вопрос: — Фамилия? — Трусов. — Как-как? — Трусов. — Д-да... — протянули работники военкомата. Попал боец в роту. — Как фамилия? — Рядовой Трусов. — Как-как? — Рядовой Трусов. — Д-да... — протянул командир. Много бед от фамилии принял солдат. Кругом шутки да прибаутки: — Видать, твой предок в героях не был. — В обоз при такой фамилии! Привезут полевую почту. Соберутся солдаты в круг. Идёт раздача прибывших писем. Называют фамилии: — Козлов! Сизов! Смирнов! Всё нормально. Подходят солдаты, берут свои письма. Выкрикнут: — Трусов! Смеются кругом солдаты. Не вяжется с военным временем как-то фамилия. Горе солдату с этой фамилией. В составе своей 149-й отдельной стрелковой бригады рядовой Трусов прибыл под Сталинград. Переправили бойцов через Волгу на правый берег. Вступила бригада в бой. — Ну, Трусов, посмотрим, какой из тебя солдат, — сказал командир отделения. Не хочется Трусову оскандалиться. Старается. Идут солдаты в атаку. Вдруг слева застрочил вражеский пулемёт. Развернулся Трусов. Из автомата дал очередь. Замолчал неприятельский пулемёт. — Молодец! — похвалил бойца командир отделения. Пробежали солдаты ещё несколько шагов. Снова бьёт пулемёт. Теперь уже справа. Повернулся Трусов. Подобрался к пулемётчику. Бросил гранату. И этот фашист утих. — Герой! — сказал командир отделения. Залегли солдаты. Ведут перестрелку с фашистами. Кончился бой. Подсчитали солдаты убитых врагов. Двадцать человек оказалось у того места, откуда вёл огонь рядовой Трусов. — О-о! — вырвалось у командира отделения. — Ну, брат, злая твоя фамилия. Злая! Улыбнулся Трусов. За смелость и решительность в бою рядовой Трусов был награждён медалью. Висит на груди у героя медаль «За отвагу». Кто ни встретит — глаза на награду скосит. Первый к солдату теперь вопрос: — За что награждён, герой? Никто не переспросит теперь фамилию. Не хихикнет теперь никто. С ехидством словцо не бросит. Ясно отныне бойцу: не в фамилии честь солдатская — дела человека красят.

Необычная операция Автор: Сергей Алексеев

Поражался Мокапка Зяблов. Непонятное что- то творилось у них на станции. Жил мальчик с дедом и бабкой недалеко от города Суджи в небольшом рабочем посёлке при станции Локинской. Был сыном потомственного железнодорожника. Любил Мокапка часами крутиться около станции. Особенно в эти дни. Один за одним приходят сюда эшелоны. Подвозят военную технику. Знает Мокапка, что побили фашистов наши войска под Курском. Гонят врагов на запад. Хоть и мал, да с умом Мокапка, видит — приходят сюда эшелоны. Понимает: значит, здесь, в этих местах, намечается дальнейшее наступление. Идут эшелоны, пыхтят паровозы. Разгружают солдаты военный груз. Крутился Мокапка как-то рядом с путями. Видит: новый пришёл эшелон. Танки стоят на платформах. Много. Принялся мальчик танки считать. Присмотрелся — а они деревянные. Как же на них воевать?! Бросился мальчик к бабке. — Деревянные, — шепчет, — танки. — Неужто? — всплеснула руками бабка. Бросился к деду: — Деревянные, деда, танки. Поднял старый глаза на внука. Помчался мальчишка к станции. Смотрит: снова идёт эшелон. Остановился состав. Глянул Мокапка — пушки стоят на платформах. Много. Не меньше, чем было танков. Присмотрелся Мокапка — так ведь пушки тоже, никак, деревянные! Вместо стволов — кругляки торчат. Бросился мальчик к бабке. — Деревянные, — шепчет, — пушки. — Неужто?.. — всплеснула руками бабка. Бросился к деду: — Деревянные, деда, пушки. — Что-то новое, — молвил дед. Много непонятного творилось тогда на станции. Прибыли как-то ящики со снарядами. Горы выросли этих ящиков. Доволен Мокапка: — Здорово всыпят фашистам наши! И вдруг узнаёт: пустые на станции ящики. «Зачем же таких-то и целые горы?!» — гадает мальчик. А вот и совсем непонятное. Приходят сюда войска. Много. Колонна спешит за колонной. Идут открыто, приходят засветло. — Наши идут! Наши идут! — голосит Мокапка. Лёгкий характер у мальчика. Сразу познакомился с солдатами. Дотемна всё крутился рядом. Утром снова бежит к солдатам. И тут узнаёт: покинули ночью эти места солдаты. Стоит Мокапка, опять гадает. Не знал Мокапка, что применили наши под Суджей военную хитрость. Ведут фашисты с самолётов разведку за советскими войсками. Видят: приходят на станцию эшелоны, привозят танки, привозят пушки. Замечают фашисты и горы ящиков со снарядами. Засекают, что движутся сюда войска. Много. За колонной идёт колонна. Видят фашисты, как подходят войска, а о том, что ночью незаметно отсюда они уходят, об этом враги не знают. Ясно фашистам: вот где готовится новое русское наступление! Здесь, под городом Суджей. Стянули под Суджу они войска, на других участках силы свои ослабили. Только стянули — и тут удар! Однако не под Суджей. В другом месте ударили наши. Вновь победили они фашистов. А вскоре и вовсе разбили их в Курской битве.

Вязьма Автор: Сергей Алексеев

Привольны поля под Вязьмой. К небу бегут холмы. Слова из были не выкинешь. Под городом Вязьмой большая группа советских войск попала к врагу в окружение. Довольны фашисты. Сам Гитлер, предводитель фашистов, звонит на фронт: — Окружены? — Так точно, наш фюрер, — рапортуют фашистские генералы. — Сложили оружие? Молчат генералы. — Сложили оружие? Вот смелый один нашёлся. — Нет. Осмелюсь доложить, мой фюрер… — Генерал что-то хотел сказать. Однако Гитлер отвлёкся чем-то. На полуслове прервалась речь. Вот уже несколько дней, находясь в окружении, советские солдаты ведут упорные бои. Сковали они фашистов. Срывается фашистское наступление. Застряли враги под Вязьмой. Снова Гитлер звонит из Берлина: — Окружены? — Так точно, наш фюрер, — докладывают фашистские генералы. — Сложили оружие? Молчат генералы. — Сложили оружие? — Нет. Страшная брань понеслась из трубки. — Осмелюсь доложить, мой фюрер, — пытается что-то сказать тот, смелый. — Наш Фридрих Великий ещё сказал… Однако не слушает дальше фюрер. Бросил с досадой трубку. Снова проходят дни. Не утихают бои под Вязьмой. Застряли, завязли враги под Вязьмой. Вяжет их Вязьма, вяжет. За горло рукой взяла! В гневе великом фюрер. Снова звонок из Берлина. — Сложили оружие? Молчат генералы. — Сложили оружие?! — Нет, — за всех отвечает смелый. Снова брызнул поток нехороших слов. Заплясала мембрана в трубке. Притих генерал. Переждал. Уловил минутку: — Осмелюсь доложить, мой фюрер, наш великий, наш мудрый король Фридрих ещё сказал… Слушает Гитлер: — Ну, ну так что же сказал наш Фридрих? — Фридрих Великий сказал, — повторил генерал, — русских нужно дважды застрелить. А потом ещё и толкнуть, мой фюрер, чтобы они упали. Буркнул что-то невнятное в трубку фюрер. Отсоединился берлинский провод. Целую неделю под Вязьмой не утихали бои. Неоценимой была для Москвы неделя. За эти дни защитники Москвы успели собраться с силами и подготовили для обороны удобные рубежи. Привольны поля под Вязьмой. К небу бегут холмы. Здесь на полях, на холмах под Вязьмой сотни лежат героев. Здесь, защищая Москву, совершили советские люди ратный великий подвиг. Знай! Запомни! Светлую память о них храни!

Генерал Жуков             Автор: Сергей Алексеев

Командующим Западным фронтом — фронтом, в состав которого входило большинство войск, защищавших Москву, был назначен генерал армии Георгий Константинович Жуков. Прибыл Жуков на Западный фронт. Докладывают ему штабные офицеры боевую обстановку. Бои идут у города Юхнова, у Медыни, возле Калуги. Находят офицеры на карте Юхнов. — Вот тут, — докладывают, — у Юхнова, западнее города… — и сообщают, где и как расположены фашистские войска у города Юхнова. — Нет, нет, не здесь они, а вот тут, — поправляет офицеров Жуков и сам указывает места, где находятся в это время фашисты. Переглянулись офицеры. Удивлённо на Жукова смотрят. — Здесь, здесь, вот именно в этом месте. Не сомневайтесь, — говорит Жуков. Продолжают офицеры докладывать обстановку. — Вот тут, — находят на карте город Медынь, — на северо-запад от города, сосредоточил противник большие силы, — и перечисляют, какие силы: танки, артиллерию, механизированные дивизии… — Так, так, правильно, — говорит Жуков. — Только силы не вот здесь, а вот тут, — уточняет по карте Жуков. Опять офицеры удивлённо на Жукова смотрят. Забыли они про дальнейший доклад, про карту. — Слушаю дальше, — сказал командующий. Вновь склонились над картой штабные офицеры. Докладывают Жукову, какова боевая обстановка у города Калуги. — Вот сюда, — говорят офицеры, — к югу от Калуги, подтянул противник мотомехчасти. Вот тут в эту минуту они стоят. — Нет, — возражает Жуков. — Не в этом месте они сейчас. Вот куда передвинуты части, — и показывает новое место на карте. Остолбенели штабные офицеры. С нескрываемым удивлением на нового командующего смотрят. Уловил Жуков недоверие в глазах офицеров. Усмехнулся. — Не сомневайтесь. Всё именно так. Вы молодцы — обстановку знаете, похвалил Жуков штабных офицеров. — Но у меня точнее. Оказывается, побывал уже генерал Жуков и под Юхновом, и под Медынью, и под Калугой. Прежде чем в штаб — поехал прямо на поле боя. Вот откуда точные сведения. Во многих битвах принимал участие генерал, а затем Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков — выдающийся советский полководец, герой Великой Отечественной войны. Это под его руководством и под руководством других советских генералов советские войска отстояли Москву от врагов. А затем в упорных сражениях и разбили фашистов в Великой Московской битве.

Московское небо Автор: Сергей Алексеев

Было это ещё до начала Московской битвы. Размечтался в Берлине Гитлер. Гадает: как поступить с Москвой? Мучается — что бы сделать такое необычное, оригинальное. Думал, думал… Придумал такое Гитлер. Решил Москву затопить водой. Построить огромные плотины вокруг Москвы. Залить водой и город, и всё живое. — Сразу погибнет всё: люди, дома и Московский Кремль! Прикрыл он глаза. Видит: на месте Москвы бездонное плещется море! — Будут помнить меня потомки! Потом подумал: «Э-э, пока набежит вода…» — Ждать?! Нет, не согласен он долго ждать. — Уничтожить сейчас же! В сию минуту! Подумал Гитлер, и вот приказ: — Разбомбить Москву! Уничтожить! Снарядами! Бомбами! Послать эскадрильи! Послать армады! Не оставить камня на камне! Сровнять с землёй! Выбросил руку вперёд, как шпагу: — Уничтожить! Сровнять с землёй! — Так точно, сровнять с землёй, — замерли в готовности фашистские генералы. 22 июля 1941 года, ровно через месяц после начала войны, фашисты совершили первый воздушный налёт на Москву. Сразу 200 самолётов послали в этот налёт фашисты. Нагло гудят моторы. Развалились в креслах своих пилоты. Всё ближе Москва, всё ближе. Потянулись фашистские лётчики к бомбовым рычагам. Но что такое?! Скрестились в небе ножами-шпагами мощные прожекторы. Поднялись навстречу воздушным разбойникам краснозвёздные советские истребители. Не ожидали фашисты подобной встречи. Расстроился строй врагов. Лишь немногие самолёты прорвались тогда к Москве. Да и те торопились. Бросали бомбы куда придётся, скорей бы их сбросить и бежать отсюда. Сурово московское небо. Крепко наказан непрошеный гость. 22 самолёта сбито. — Н-да… — протянули фашистские генералы. Задумались. Решили посылать теперь самолёты не все сразу, не общей кучей, а небольшими группами. — Будут наказаны большевики! На следующий день вновь 200 самолётов летят на Москву. Летят небольшими группами — по три, четыре машины в каждой. И снова их встретили советские зенитчики, снова их отогнали краснозвёздные истребители. В третий раз посылают фашисты на Москву самолёты. Неглупыми, изобретательными были генералы у Гитлера. Новый придумали план генералы. Надо самолёты послать в три яруса, решили они. Одна группа самолётов пусть летит невысоко от земли. Вторая — чуть выше. А третья — и на большой высоте, и чуть с опозданием. Первые две группы отвлекут внимание защитников московского неба, рассуждают генералы, а в это время на большой высоте незаметно к городу подойдёт третья группа, и лётчики сбросят бомбы точно на цели. И вот снова в небе фашистские самолёты. Развалились в креслах своих пилоты. Гудят моторы. Бомбы застыли в люках. Идёт группа. За ней вторая. А чуть поотстав, на большой высоте, третья. Самым последним летит самолёт особый, с фотоаппаратами. Сфотографирует он, как разрушат фашистские самолёты Москву, привезёт напоказ генералам… Ждут генералы известий. Вот и возвращается первый самолёт. Заглохли моторы. Остановились винты. Вышли пилоты. Бледные-бледные. Едва на ногах стоят. Пятьдесят самолётов потеряли в тот день фашисты. Не вернулся назад и фотограф. Сбили его в пути. Неприступно московское небо. Строго карает оно врагов. Рухнул коварный расчёт фашистов. Мечтали фашисты и их бесноватый фюрер уничтожить Москву до основ, до камня. А что получилось?

Красная площадь     Автор: Сергей Алексеев

1941 год. 7 Ноября. Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Враг рядом. Советские войска оставили Волоколамск и Можайск. На отдельных участках фронта фашисты подошли к Москве и того ближе. Бои идут у Наро-Фоминска, Серпухова и Тарусы. Но как всегда, в этот дорогой для всех граждан Советского Союза день, в Москве, на Красной площади, состоялся военный парад в честь великого праздника. Когда солдату Митрохину сказали, что часть, в которой он служит, будет принимать участие в параде на Красной площади, не поверил солдат вначале. Решил, что ошибся, ослышался, что-то неверно понял. — Парад! — объясняет ему командир. — Торжественный, на Красной площади. — Так точно, парад, — отвечает Митрохин. Однако в глазах неверие. И вот замер Митрохин в строю. Стоит он на Красной площади. И слева стоят от него войска. И справа стоят войска. Руководители партии и члены правительства на ленинском Мавзолее. Всё точь-в-точь как в былое мирное время. Только редкость для этого дня — от снега бело кругом. Рано нынче мороз ударил. Падал снег всю ночь до утра. Побелил Мавзолей, лёг на стены Кремля, на площадь. 8 часов утра. Сошлись стрелки часов на кремлёвской башне. Отбили куранты время. Минута. Всё стихло. Командующий парадом отдал традиционный рапорт. Принимающий парад поздравляет войска с годовщиной Великого Октября. Опять всё стихло. Ещё минута. И вот вначале тихо, а затем всё громче и громче звучат слова Председателя Государственного Комитета Обороны, Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами СССР товарища Сталина. Сталин говорит, что не в первый раз нападают на нас враги. Что были в истории молодой Советской Республики и более тяжёлые времена. Что первую годовщину Великого Октября мы встречали окружёнными со всех сторон захватчиками. Что против нас тогда воевало 14 капиталистических государств и мы потеряли три четвёртых своей территории. Но советские люди верили в победу. И они победили. Победят и сейчас. — На вас, — долетают слова до Митрохина, — смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. Застыли в строю солдаты. — Великая освободительная миссия выпала на вашу долю, — летят сквозь мороз слова. — Будьте же достойными этой миссии! Подтянулся Митрохин. Лицом стал суровее, серьёзнее, строже. — Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война справедливая. — И вслед за этим Сталин сказал: — Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина! Биты фашисты. Москва же стоит и цветёт, как прежде. Хорошеет от года к году.